Витязи морских глубин. Китицын Михаил Александрович

родился 29(17) сентября 1885 года в Чернигове, в семье потомственного дворянина, коллежского асессора, помощника прокурора окружного суда. Был крещен в Свято-Николаевской церкви. В двенадцатилетнем возрасте лишается отца – Александр Александрович скоропостижно скончался в ночь на 25 (13) октября 1897 года. Дальнейшим воспитанием сына занималась мать – Лидия Николаевна. Особого достатка семья не имела, приходилось сдавать комнаты в аренду, а с нерадивыми жильцами судиться. В Чернигове прошли детские и юношеские годы Михаила. Здесь же он учился в местной гимназии, овладел французским языком. В 17 лет поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. В 1905 году, с окончанием обучения, был произведен в мичманы и отправлен для прохождения службы на Тихоокеанскую эскадру, на должность вахтенного начальника крейсера «Олег», участвует в Цусимском сражении. После русско-японской войны отправляется на Балтику. На Балтике Михаил Александрович продолжает службу в должности вахтенного начальника сначала учебного судна «Крейсер» (1906), а затем минного крейсера «Финн» (1906 –1908). 1908–1909 годах служит на транспорте (патрульном судне) «Бакан», охранявшем территориальные воды на Севере. Вернувшись на Балтику, Китицин принимает решение, которое стало определяющим на всю его дальнейшую жизнь – идет в подводники. После окончания офицерского класса в Учебном отряде подводного плавания, лейтенант Китицын назначается на Черноморский флот помощником командира подводной лодки «Судак», затем и ее командиром (1910 –1912). В 1913-1914 годах проходит обучение в Николаевской морской академии, потом служит флагманским офицером бригады подводных лодок (1915). За достижения в морской службе награждается орденами Св. Станислава III ст. (1910), Св.Анны III ст. (1914). В начале Первой мировой войны подводные лодки Черноморского флота в войне на море участия не принимали, и только с февраля 1915 года стали действовать на коммуникациях по срыву морских перевозок противника. Экипажи подводных лодок начали приобретать бесценный опыт ведения боевых действий. В сентябре 1915 года старший лейтенант Китицын назначается командиром подводной лодки «Тюлень», второй в серии из трех подводных лодок типа «Морж», заложенных в 1911 году в Николаеве Балтийским заводом. Надводное водоизмещение составляло 630 тонн, подводное – 758 тонн. Подводная лодка имела на вооружении два носовых и два кормовых торпедных аппаратов, восемь бортовых торпедных аппаратов системы Джевецкого, по одному 75-мм и 57-мм артиллерийскому орудию. Два электродвигателя позволяли развивать скорость под водой до 7,8 узла. Надводную скорость в 11 узлов обеспечивали два дизеля мощностью 250 л.с. каждый… С каждым выходом в море боевая результативность действий подводной лодки росла. Только за осень и зиму 1915 года она потопила пять парусников. За этот период Китицын был награжден орденом Св. Анны IV ст. «За храбрость», мечами и бантом к ордену Св.Анны III ст., орденом Св. Станислава с мечами и бантом. Учитывая несовершенство торпедного оружия того времени и его ограниченное количество, командир все чаще стал применять артиллерию. В середине марта 1916 года «Тюлень» торпедировал транспорт «Дубровник». В этом же походе уничтожает 11 шхун с грузом. В апрельском походе торпедирует пароход и артиллерийским огнем уничтожает бригантину. Мечтой командира было привести в базу приз с ценным грузом (призом в то время называли захваченное судно противника). В майском походе эта мечта сбылась: около берегов Болгарии подводная лодка артиллерийским огнем уничтожила четыре шхуны, а турецкий двухмачтовый барк «Балджи» на буксире привела в Севастополь. Успешно осуществляла подводная лодка и разведывательные действия. В июле 1916 года, пройдя между береговой линией и минными полями, разведав и зарисовав северный и южный фарватеры, она вошла в бухту Варна и составила схему самой бухты, зарисовав местоположение основных сооружений и береговых батарей. Это был очень сложный и опасный поход: кроме возможности подрыва на минах, угрозы обнаружения противником, были и сложности, вызванные эксплуатацией самой подводной лодки. Впоследствии Михаил Александрович в своих воспоминаниях «Разведка из-под воды» напишет: «На наших подводных лодках никаких средств для очищения воздуха не существовало, и мы семнадцать часов дышали тем же воздухом, с которым закупорились. Это был рекорд для наших лодок. От ненормального избытка углекислоты всех нас мучила страшная головная боль…». По данным произведенной ею разведки отряд кораблей и самолетов флота 12 августа нанес артиллерийский и бомбовый удары по транспортам и береговым объектам противника в бухте Варна. За выполнение рискованного задания весь экипаж «Тюленя» был награжден орденами и медалями. Командир получил орден Св. Георгия 4 степени. Но главная победа, принесшая славу подводной лодке и ее командиру, была впереди… 11 октября 1916 года. Заканчивался четвертый день боевого дежурства «Тюленя» у турецких берегов на важной морской коммуникации противника Зонгулдак - Стамбул, по которой осуществлялась основная поставка угля из Зонгулдакского угольного бассейна. Подводная лодка находилась в надводном положении недалеко от острова Кефкен, когда в 22 часа сигнальщик заметил большой пароход, шедший от Босфора вдоль турецкого берега. По сигналу боевой тревоги орудийные расчеты заняли свои места, и Китицын повел лодку вокруг острова, чтобы опередить пароход и внезапно его атаковать. В 22 часа 45 минут с лодки прозвучал первый выстрел, и сразу же в ответ с парохода грянули два орудия (как выяснилось потом, на нем были 88-мм и 57-мм орудия, причем первое обслуживали германские артиллеристы с крейсера «Бреслау»). Сгущавшаяся темнота, нервное напряжение не позволили противнику вести точный огонь. При этом силуэт подводной лодки, и так низкий и малозаметный, на фоне береговых скал различить было просто невозможно. На пароходе по частоте выстрелов приняли подводную лодку за эсминец. Прицелы его орудий были выставлены на 8-10 кабельтовых, в то время как фактически бой шел на дистанции 5-6 кабельтовых. Из 30 выпущенных с парохода снарядов ни один не причинил лодке повреждений. Зато огонь комендоров «Тюленя» был точным. В течение 50 минут с лодки было выпущено 46 снарядов, около 30 из которых попали в цель. Часть команды парохода сбежала на шлюпке. На самом пароходе вспыхнул пожар, но он выпустил дымовую завесу и упорно не желал сдаваться. Когда на подводной лодке осталось всего семь снарядов, Китицын подвел ее к пароходу на дистанцию 3 кабельтова. Это было решение смелое и рискованное: подводные лодки этого проекта не имели водонепроницаемых переборок и любой снаряд, попавший в подводную лодку, неминуемо привел бы к ее гибели. Подводная лодка выпустила еще шесть снарядов по цели. Только после этого турецкий пароход остановился. В результате прямых попаданий пожар на нем усилился, вышло из строя рулевое управление, и турки стали выбрасываться в море. Тогда лодка подошла к пароходу вплотную, обнаружила шлюпку с немецкими офицерами и матросами и подняла из воды восемь человек из его команды. На палубу парохода взобралась группа подводников. Они быстро устранили повреждения и потушили пожар. За 40 часов подводная лодка привела свой приз в Севастополь. Им оказался военный транспорт «Родосто» водоизмещением 6 тысяч тонн. Это был первый (и единственный!) в истории случай, когда подводная лодка не только вышла победительницей в бою с крупным надводным кораблем, но и захватила его. Подвиг, совершенный экипажем подводной лодки «Тюлень» под командованием Китицына, вошел яркой страницей в героическую летопись флота. За отвагу и высокое воинское мастерство, проявленные в этом бою, все подводники были награждены Георгиевскими крестами и медалями. Командир был награжден Георгиевским оружием. Всего умелыми действиями командира и экипажа «Тюленя» было одержано 36 побед, потоплено судов противника общим водоизмещением 8973 брутто-регистровых тонны. По количеству потопленных судов Китицын занимает первое место среди командиров подводных лодок, а по тоннажу уступает только балтийцу капитану 1 ранга И.В. Мессеру – 9629 брутто-регистровых тонн. О подвигах экипажа подводной лодки узнала вся страна, а капитан 2 ранга Михаил Китицын стал популярнейшим подводником, удостоенным за свои подвиги всех офицерских орденов России и золотого именного оружия… В начале осени 1917 года Китицына назначают командиром 3-й роты Отдельных гардемаринских классов в Петрограде и присваивают звание капитан 1 ранга. В начале октября роту спецпоездом отправляют во Владивосток для прохождения практики, а по прибытии размещают на вспомогательном крейсере «Орел». 12 ноября учебный отряд кораблей (вспомогательный крейсер «Орел», миноносцы «Бойкий» и «Грозный») под командованием Китицына вышел в море. Во время стоянки в Нагасаки экипажи кораблей получили известие о революционных событиях в Петрограде, что отразилось на настроении значительной части офицеров, гардемарин и матросов. Часть команды взбунтовалась и требовала возвращения домой, но Китицын предпочел дождаться прояснения обстановки. 7 декабря отряд вышел в море и направился в Гонконг. В Гонконге часть революционно настроенных гардемарин и матросов перешли на английский крейсер «City of London» для перехода во Владивосток. Программа практики была фактически сорвана... В июле 1918 года Китицын также возвращается во Владивосток, где в Сибирской флотилии Белой гвардии заведовал гардемаринами, а после открытия в октябре по его инициативе Морского училища становится его начальником. Под крышу училища собирает своих воспитанников… Дальнейшие события на Дальнем Востоке привели к необходимости эвакуации личного состава Сибирской флотилии, членов их семей и воспитанников училища в Севастополь. С этой целью был сформирован отряд кораблей в составе вспомогательного крейсера «Орел» и транспорта «Якут» под общим руководством Китицына. 31 января 1920 года отряд взял курс к берегам Японии. В Японии Китицын принял командование «Орлом», сменив его списавшегося командира. Перевозя попутный груз, «Орел» и «Якут» дошли до Порт-Саида, где агент Добровольческого флота попытался задержать крейсер и вернуть его Добровольческому флоту («Орел» был мобилизован во время войны) без предоставления команде средств для возвращения в Россию. Китицын отказался. Английский командир порта запретил выход кораблям отряда. Положение стало катастрофическим: кончились уголь, вода и провизия. Тогда Китицын пошел на отчаянный шаг и поставил ультиматум английскому комиссару в Египте: если через 36 часов ему не дадут уголь, воду, провизию и разрешение на выход, он выведет корабли и затопит их поперек Суэцкого канала. Через сутки англичане предоставили все необходимое. 12 августа 1920 года корабли пришли в Дубровник, где «Орел» был сдан Добровольному флоту. Китицын связался с Севастополем и получил приказ прибыть на «Якуте» в Крым, взяв по пути груз с военным снаряжением. Через пять дней после прибытия «Якута» в Севастополь там началась эвакуация врангелевских войск. Михаил Александрович любил свою Родину, но не принял революцию. Командуя транспортом «Якут», покидает Севастополь. В составе Русской эскадры Китицын вместе с гардемаринами Морского корпуса перешел сначала в Константинополь, а оттуда в декабре 1920 года – в Бизерту (Тунис). Всего Севастополь покинули в составе Русской эскадры 150 боевых кораблей и вспомогательных судов, около 150тысяч эмигрантов. Часть из них (34 корабля, в т.ч. 4 подводные лодки: «Тюлень», «Буревестник», «Утка», «АГ-22», около 7 тысяч эмигрантов) нашли приют в колониальной базе Франции Бизерте (Тунис). Эскадра, как боевое соединение, прекратила свое существование после признания СССР Францией в сентябре 1924 г. Корабли, пришедшие в Бизерту, в дальнейшем были проданы или разобраны на металлолом, а люди, брошенные на произвол судьбы, испили полной чашей горечь эмиграции. В организованном в Бизерте Морском корпусе Михаил Китицын был начальником строевой части, помощником директора. Вот как характеризовал Китицына в этот период командир «севастопольской» роты капитан 1 ранга В.В. Берг: «Китицын – фанатик морской идеи, весь пропитан лучшими традициями флота». В марте 1922 года, закончив обучение, 34 старших гардемарина «владивостокской» роты были произведены в корабельные гардемарины. После этого события, в августе 1922 года, Китицын уехал в США в эмиграцию. Для своих воспитанников и сослуживцев, как писал один из них, «…он был олицетворением примера. Рыцарь без страха и сомнения. Идеальный Офицер и Командир». Вначале Михаил Александрович жил в Нью-Йорке, работал таксистом, затем, получив американское гражданство, инженером в городской службе, участвовал в строительстве туннеля под Гудзоном. В 1923 г. стал одним из основателей «Общества бывших русских морских офицеров в Америке» (с 1953 года – «Общество офицеров Российского Императорского флота в Америке») и его первым председателем (оставался им до 1926 года). Это общество выпускало свою литературу и создало музей Императорского Флота. Автор воспоминаний «На подводной лодке «Тюлень». В период «Великой депрессии» (1929 – 1933) три года проработал в Колумбии, занимаясь топографическими съемками. Вернувшись в Нью-Йорк, сдал экзамен и продолжал работать топографом в городской службе. Участвовал в строительстве Бруклинского моста в Нью-Йорке. Во время Второй мировой войны Михаил Александрович работал топографом на строительстве военно-морской базы в Вирджинии. После окончания войны в Нью-Йорк не вернулся, оставшись топографом на строительстве дамбы оросительной системы, позже работал инженером в штатах Айдахо и Вашингтон. В 1955 году, выйдя на пенсию, переехал в штат Флорида, в город Сент-Питерсберг, где и скончался в своем доме в ночь на 22 августа 1960 года. Панихида о нем была отслужена во многих странах мира… Подвиги экипажа подводной лодки «Тюлень» и его замечательного командира Михаила Александровича Китицына, совершавшего дерзкие атаки против турецкого флота в 1915-1916 годах, прославившегося единственным в истории захватом в качестве приза крупного боевого корабля неприятеля, возглавившего беспримерный переход отряда кораблей с Дальнего Востока в Черное море, беззаветно преданного своему воинскому долгу, навсегда вписаны в боевую летопись флота. 17 декабря 2010 года по инициативе Черниговской областной организации ветеранов-подводников в память о своем выдающемся земляке сессия городского совета приняла решение о переименовании одной из улиц Чернигова в улицу Подводника Китицына, а 22 апреля 2011 года на стене дома №15-А по улице Подводника Китицына в торжественной обстановке была открыта мемориальная доска.